Поиск, как и социальный нетворкинг, в котором лидирует Facebook, является натуральной монополией. Чем больше Google знает о каждом запросе – кто его произвёл, когда и почему – тем более релевантными становятся его результаты.
Тем не менее, поиск – не единственная составляющая портфолио Google. «Умные» термостаты и автономные робомобили – это также информационный бизнес, построенный на основе бездонного резервуара данных компании. Все сервисы Google взаимосвязаны.
Политики пока не осознали эту диллему. Отделение поиска от других сервисов интернет-гиганта приведёт к его отключению от контекста, который повышает точность и релевантность поисковых результатов. С другой стороны, позволить Google функционировать как естественной монополии – значит позволить ему вторгаться в другие домены.
Facebook демонстрирует аналогичную диллему. Собирая информацию об интересах пользователей и их социальных связях, социальная сеть является хранителем репутации и профилей потребления своих пользователей. Она делает их цифровую идентичность доступной другим бизнесам. Кроме того, когда пользователи взаимодействуют с этими компаниями, Facebook получает ещё больше данных.
Информация о поведении пользователей может быть ключом для решения различных проблем. Но кто должен её собирать? Должна ли она рассматриваться как товар и продаваться всем без исключения?
Цифровая идентичность становится ядром предоставления услуг. Тем не менее, если оставить эти данные в руках клана Google - Facebook, это приведёт к исключению других компаний из процесса поиска лучших способов их применения.
Обществу нужна децентрализованная и безопасная система информации. Ни у кого не должно быть возможности получения данных пользователей без их разрешения. Никто, кроме пользователей, не должен обладать этой информацией. Лишённые идентификаторов, наносящих ущерб конфиденциальности, данные должны быть объединены в общий ресурс. Любой начинающий инноватор или предприниматель – не только Google или Facebook – должен иметь доступ к этой информации для создания собственных приложений. В итоге такой подход привёл бы к обилию различных, ранее не представленных на рынке, функций и сервисов.
Европе нужны тысячи предпринимателей, работающих на равных с крупными американскими компаниями. Этого не произойдёт до тех пор, пока специалисты не начнут рассматривать определённые типы данных как часть общей инфраструктуры, открытой всем. Если бы какая-либо крупная компания скупила все экземпляры какой-то конкретной книги, не оставив ни одного для библиотек, это бы вызвало волну возмущения. Почему пользователи должны принимать как должное такое же отношение к своим данным?
Поиск по общим запросам, например: «Кто написал «Войну и мир», не требует особых усилий со стороны Google и может предоставляться на бесплатной основе. Не имея возможности собирать пользовательские данные в рекламных целях, Google всё ещё сможет предоставлять продвинутые поисковые услуги, возможно на платной основе.
Евгений Морозов считает, что США не откажутся от текущей модели централизованных, основанных на рекламе сервисов. В них нуждаются их государственные органы надзора. Россия и Китай уменьшили свою зависимость от Google и Facebook, всего лишь заменив их местными эквивалентами.
Европа должна лучше ориентироваться в этой проблематике, поскольку она обладает хоть каким-то уважением к защите данных. Её граждане находятся в сложном положении в связи с хищнической политикой компаний Силиконовой долины. Но это не причина для возврата к не столь далёкому прошлому, когда данные были дорогостоящими, а их сбор и объединение – трудной задачей. Европейские политики должны смотреть на сложившуюся ситуацию с точки зрения долгосрочной перспективы, считает учёный. Проблема с Google состоит не в том, что он – слишком большой, а в том, что он собирает и хранит данные, которые ему не принадлежат.